Обвенчанные дважды - Страница 71

— Мой друг, я даже не знаю, как тебя зовут, — ответил Майкл на том же языке. — Я не знаю, почему ты хочешь помочь мне, но если уж нам обоим грозит смерть, то давай называть друг друга по имени. Меня зовут Майкл.

— А меня — Габль, господин.

— Зови меня Майкл, — настоял на своем англичанин.

— Майкл… — с улыбкой повторил Габль. — Мне ты больше известен как великий Ахдар Акраба.

Услышав это слово, Майкл недовольно поморщился. Неужели это прозвище навеки прилипло к нему?

— Во всем этом нам на руку одна вещь, Габль, — сказал он. — Воины Сиди обратили все внимание на наступающих, и им в голову не придет защищаться с тыла.

— Верно.

— От тебя требуется проникнуть в их ряды и распространить весть о том, что Сиди больше нет в живых. Эта новость наверняка снизит их боевой дух, и у них поубавится охоты сражаться.

— Я сделаю это, Майкл.

— И не слишком рискуй. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Не лучше ли тебе доверить мне открыть ворота? Ты же ранен, Майкл.

— Нет. Ты принесешь больше пользы, если посеешь панику в их рядах. А ворота оставь мне.

— Да будет Аллах на твоей стороне, — произнес Габль.

Сидя в одиночестве в небольшом саду, Рейли наблюдал за тем, как в темном небе мелькают сполохи артиллерийского огня. На лице его застыла гримаса отчаяния. К нему неслышно подошла женщина в арабской чадре, протянувшая поднос с едой. Но он лишь отмахнулся.

— Не могу есть, когда мой сын в опасности. Послушно кивнув, Мэллори уже собиралась уйти, но Рейли заговорил с ней:

— Знаю, ты не понимаешь английского языка, но я тебе очень многим обязан. Ты спасла жизнь моего сына. Сознаешь ли ты, что это для меня значит? Представляю, как трудно решиться убить человека женщине, воспитанной в духе вашей религии.

На глазах у Мэллори выступили слезы, но она только пожала плечами, притворяясь, что не понимает слов герцога. От нее не укрылось, что Майкл очень похож на отца. Они были одного роста, одинаковыми были и черты лица. Оба не обделены красотой. Правда, глаза их отличались: у герцога — темные, у Майкла — ясные, зеленые, как изумруд.

От канонады дрожала земля. Рейли все с большей тревогой прислушивался к взрывам.

— Где же эти чертовы ворота? — порывисто обернулся он к Мэллори. — Мне не дает покоя мысль о том, что я должен прийти сыну на помощь. Боюсь, ты спасла ему жизнь лишь затем, чтобы… Нет, не надо об этом думать.

Рейли присел на скамейку, обхватив голову руками.

— Знаешь ли ты, что Сиди бил Майкла кнутом? — спросил он, посмотрев на Мэллори исподлобья. — Хоть ты и не понимаешь ни слова, все же легче, когда есть кому высказать свои мысли.

Она приблизилась и подала ему чашку крепкого сладкого арабского кофе. Сделав глоток, он откинулся на спинку скамьи.

— Господи! Вокруг меня рушится мир, а я сижу в саду, попиваю кофе и болтаю с женщиной, которая не понимает ни слова.

По-прежнему гулко ухали взрывы, под ногами дрожала земля. Вдали Мэллори заметила несколько горящих домов. Она тоже боялась за Майкла, и ей очень хотелось, чтобы его отец обратился к ней со словами утешения. Но что-то все же удерживало ее от того, чтобы открыться перед ним.

— Сыном горжусь не только я, но и мать, — продолжал Рейли свою исповедь перед молчащей женщиной. — Тебе бы понравилась моя Кэссиди.

Ее все любят…

Герцог все говорил, и Мэллори опустилась на скамейку рядом с ним. Она испытывала необходимость находиться поблизости от него, слушать его слова, чтобы забыть об испуге. Рассказ о тихой, размеренной жизни, оставшейся где-то далеко, приносил ей облегчение.

— У меня есть дочь Эрриан — милая и добрая. В ней нет и намека на огненный нрав ее матери.

Он на минуту замолк, и когда заговорил вновь, в его голосе звучало глубокое чувство:

— Майкл женат, а я до сих пор не видел его жены. Видишь ли, он последний в роду Винтеров. Его мать и я хотели, чтобы он вел спокойную семейную жизнь. Нам хотелось иметь много внуков, которые унаследовали бы наши земли и титул.

Не в силах более слушать его, Мэллори встала и протянула руку за пустой чашкой. Она уже сделала несколько шагов по направлению к дому, когда голос герцога остановил ее.

— Прошу прощения за излишнюю разговорчивость. Если бы я знал хоть несколько слов на вашем языке, то извинился бы перед тобой.

Кивнув, Мэллори пошла дальше.

Встретив ее в дверях дома, Фейсал принял у нее из рук поднос.

— Вы не сказали ему, кто вы на самом деле?

— Я не смогла. Пообещай мне, что никогда не скажешь Майклу, что этой ночью я была с вами, — горячо попросила она. — Я не хочу, чтобы он знал, что я была там и убила человека.

— Если он и услышит об этом, то не от меня, госпожа, — склонил голову Фейсал. — Клянусь вам.

Она вошла вслед за ним в маленькую кухоньку.

— Кажется, бой приближается.

— Думаю, что да.

— Нам опасно находиться здесь?

— Я сделаю все, чтобы защитить вас.

Она почувствовала искреннее чувство дружбы к этому молодому человеку, который так много сделал для нее, и взяла его за руку.

— С тобой я всегда буду чувствовать себя в безопасности. Но не мог бы ты отправиться на поиски моего мужа? Я так боюсь за него.

— Я пойду, госпожа. Здесь вам будет достаточно безопасно. В случае необходимости герцог защитит вас.

Майкл осторожно прокрался к воротам. Наткнувшись на группу воинов, переносивших ящики с боеприпасами, он присоединился к ним. Пришлось самому взвалить ящик на плечи, но тело охватила столь резкая боль, что он вынужден был изо всех сил сжать челюсти, чтобы не закричать. Воины подошли к лестнице, ведущей к артиллерийской батарее, и Майкл улучил момент, чтобы скользнуть в тень.