Обвенчанные дважды - Страница 49

Мэллори отвернулась, в глазах ее сверкнула догадка. Она была уверена, что речь идет об отце Майкла. Вскоре ее подозрение подтвердилось.

— Думаю, Зеленоглазый Скорпион появится, когда узнает, что ты у нас. Он придет за тобой и за своим отцом.

Мэллори прикрыла глаза. Она надеялась, что пробыла на солнце не столь долго, чтобы у нее начались галлюцинации.

— У вас в темнице отец лорда Майкла?

— А разве я не сказал? — Он, похоже, получал удовольствие, рассказывая все это. — Мы расставили ловушку для Зеленоглазого, которого ты называешь лордом Майклом, и ты будешь приманкой, которая завлечет его туда. Говорят, он умелый колдун, но мой господин потягается с ним. Шейх Сиди пообещал много денег тому, кто сумеет захватить зеленоглазого дьявола.

— Я уже сказала вам, что я не его женщина. Мы едва знакомы, и он не придет за мной.

— Не принимай меня за дурака и хватит задавать вопросы! Теперь ты знаешь, что скоро Зеленоглазый Скорпион станет пленником моего господина и умрет страшной смертью. С тебя этого довольно.

Он отпустил руку Мэллори, и она вновь упала на песок, однако тут же вскочила и решительно посмотрела на араба.

— Я скорее окажусь в преисподней, чем помогу вам схватить лорда Майкла.

— А нам и не нужна твоя помощь, чтобы заманить твоего лорда в ловушку.

Мэллори отвернулась от него, чувствуя, что ей становится плохо.

— Его будет не так просто одурачить, как вам кажется.

— Нет, конечно. Но он взбесится, когда узнает, что ты у нас, и это, я думаю, заставит его действовать неосмотрительно.

Мэллори закрыла глаза и свернулась на подстилке из овечьей шкуры. Этому человеку было невдомек, что Майкл действительно не придет за ней — никто не придет. Ей суждено затеряться здесь навсегда, и никому до этого нет дела. Мэллори подумала об отце Майкла, находившемся в когтях этого мерзавца, и ей стало страшно за него.

Лондон

Вся семья нетерпеливо следила за тем, как Кэссиди открывает конверт, пришедший от Майкла. Ясным голосом она стала читать письмо:

«Дорогая мама!

С огромной радостью в сердце сообщаю тебе, что отеи, жив. Он находится в плену у шейха Ахмеда Сиди. Здесь, в Египте, у меня появилось много друзей, которые готовы помочь мне в его освобождении. Со мной все в порядке, и многое в этой стране приводит меня в восхищение. Молитесь за нас с отиом. Если Господь в своем бесконечном милосердии не забудет о нас, скоро мы все будем вместе. Береги себя и не волнуйся, если в течение некоторого времени от меня не будет известий. Твой любящий сын Майкл».

В глазах Кэссиди заблестели слезы, Эрриан, подбежав к матери, взяла ее за руки.

— Все хорошо, мама. Отец жив, и очень скоро они оба вернутся домой.

— Да, — промолвила Кэссиди дрожащим от волнения голосом. — Скоро они вернутся домой. — Подойдя к окну, она отодвинула портьеру и стала смотреть на снег, падавший на землю. — Но к Рождеству их еще не будет.

— Значит, они вернутся к Новому году.

— С твоим братом что-то не так, я чувствую по его словам.

— Что не так? — озадаченно переспросила Эрриан. — И как ты можешь понять это из письма?

— Не знаю. Он как будто стал другим человеком.

Эрриан снова взяла мать за руку.

— Пойдем, дорогая, оденемся потеплее и отправимся на прогулку. Тебе нужно побыть на свежем воздухе. Мы остановимся у церкви и закажем молитву за отца и Майкла.

— Да, — рассеянно согласилась Кэссиди, — так мы и поступим. — Она взглянула на дочь, ставшую для нее опорой в этом тяжком испытании. — И я возблагодарю Господа за то, что у меня есть ты, Эрриан. — Она перевела взгляд на своего зятя. — И ты, Уоррик. Что бы я без вас делала!

Майкл лежал ничком на гребне песчаной дюны, откуда был хорошо виден лагерь похитителей. Там, в плену, находилась Мэллори. Приложив к глазам бинокль, он внимательно осмотрел местность.

— Сколько, ты говоришь, они выставили часовых? — спросил он, взглянув на Халдуна.

— Трех.

— Я вижу только двоих. И никаких признаков присутствия Мэллори.

Халдун указал в сторону маленькой черной палатки.

— Думаю, она там.

Майкл посмотрел на солнце, которое начинало свой путь к горизонту. Казалось, что небосвод над пустыней пылает огнем.

— Мы должны ударить перед рассветом. Луна нынче будет неполной, и в своих черных одеждах мы будем невидимы в темноте.

Халдун улыбнулся.

— С каждым днем ты все больше рассуждаешь как араб. Как ты будешь жить, когда вернешься в Лондон?

— Сам себе удивляюсь. Я уже совсем не тот, каким приехал в Египет.

— Я тоже заметил это, мой друг. Теперь у тебя появились сила и отвага, которые навсегда останутся с тобой. Ты, впрочем, и раньше обладал ими, просто в них никогда не возникало нужды.

Мэллори свернулась калачиком возле дальней стены палатки, наблюдая, как двое мужчин расстилают на песке покрывала. Она даже боялась подумать, что у них на уме, когда они искоса поглядывали в ее сторону.

С каждым днем девушке становилось все труднее забираться в седло. Ее запястья были до крови стерты веревками, платье давно превратилось в грязные обноски. Волосы Мэллори были безнадежно спутаны, и ей казалось, что ни один гребень не сможет справиться с этими колтунами. Она закрыла глаза и подумала, как было бы чудесно принять сейчас ванну.

Если бы только она могла заснуть и забыться, но ужас ее теперешнего положения окончательно отнял у девушки покой. Наконец Мэллори все же удалось задремать, но это случилось уже под утро.

Из объятий сна ее вырвал душераздирающий крик. Или это ей только приснилось? Ни одно человеческое существо не могло издавать такие звуки. Мэллори вскочила на колени и стала вглядываться в темноту. Ее спутники суетились и перешептывались, было ясно, что их встревожил тот же самый крик.